Раскинувшись на огромном ложе, лениво слушал веселую болтовню своих жен, которые обсуждали подарки и ткани, которые он им привез. После любовных утех хотелось спать, но он никогда не засыпал на Женской половине. Разлепив глаза, встал, обмотал бедра простыней. Небольшой коридорчик вел отсюда прямо в его спальню, так что одеваться не было нужды. Увидев, что он встал, женщины тут же подскочили и окружили его, наперебой уговаривая остаться. Что ж, их можно было понять. Последнее время, он уматывался до изнеможения, слишком много было дел, и редко навещал своих жен. Поддавшись на их уговоры, согласился остаться и попросил привести детей. Пока ждал, опустился на мягкий диванчик, велев евнуху принести кофе.
Уже через пять минут одна из жен вручила господину шелковый сверток из которого выглядывало личико младенца. Его вторая дочь. Сокровище, за которое не жалко отдать что угодно, и пожертвовать всем, чем угодно. Вернув ребенка матери, принялся выслушивать рассказы, чем дети занимались, чем питались, чем болели и прочую подобную болтовню. Наконец, детей увели.
Евнух поставил на столик поднос с кофейным набором, налил в чашку кофе и подал господину.
Брендон взял ее, поднес к губам, коснулся края губами и замер. Перед глазами вдруг всплыло воспоминание. Евнух, склонившийся в низком поклоне, как и положено. И взглянул на хозяина. Быстро, искоса, снизу вверх...
Поставив чашку, Брендон поманил евнуха пальцем. И когда тот подошел, указал на чашку:
- Пей.
Евнух застыл.
- Чего ты обмер? Я разрешаю. Пей.
Раб, позеленев, оглянулся назад, на дверь и тут же увидел, как напрягся готовый к рывку господин.
- Пей, - снова велел Брендон.
Трясущимися руками евнух взял чашку и тут же ее уронил. В тот же миг рыцарь сорвался с места, его кулак с хрустом врезался в лицо раба, ломая нос. Визжа от боли и страха, тот рухнул.
Женщины застыли молча, сбившись в кучку.
Оглядев их, подобрал с пола коврик, на которых разлилось кофе, и взяв за шкирку евнуха, выволок его в коридор, туда где заканчивались женские покои.
- Стража!
На крик тут же метнулись двое солдат.
- В подвал, в камеру, - приказал солдатам и решительно прошел в свою гостиную, так и не удосужившись одеться. Бросил коврик на пол. Подошел к бару, налил себе бренди. Залпом выпил.